Читать книгу - "Стальной конвой [СИ] - Константин Павлович Бахарев"

молниеносно развернулся и продолжил пальбу по бежавшему тигру. Вдруг задние лапы зверя подломились, он рухнул в ручей, поднял голову, обернулся и упал ничком. Поднявшийся на ноги викинг заменил магазин винтовки, и бросился к товарищам. Оба уже не двигались. Они лежали, один раскинув руки, второй на боку, сжавшись в комок. Уцелевший воин помотал головой, огляделся и подбежал к тигру. Тот не шевелился, запруженный им ручей разлился, вода побежала по берегам. Викинг вытащил нож, ткнул ногой зверя и убедившись, что тот не двигается, взялся одной рукой за голову тигра. Наблюдавший за быстрой схваткой Гоша уловил краем глаза какое-то движение. Он медленно повернул голову и замер, от внезапного страха у него онемели пальцы на ногах. Метрах в десяти от него стоял ещё один тигр! Оскалив клыки, он молча хлестал себя толстым хвостом по бокам. Грозно зарычав, в два прыжка достиг викинга, видимо, хотевшего вырезать клыки у мёртвого зверя. Услышал рык, тот обернулся, схватил отложенную винтовку и тут же скрылся под тушей обрушившегося на него хозяина тайги. До Гоши донеслись несколько выстрелов, рычание, крик и всё стихло.

Тигр рвал клыками и когтями тело убитого им викинга. Потом отошёл, прилёг, тяжело дыша, и принялся вылизывать себе брюхо. Шатаясь, встал, и медленно скрылся в густых кустах.

Подождав минут десять, Гоша поднялся и скользнул к ручью, держа наготове СВД. С другой стороны ручья появился Олежка Синий Глаз. Он молча посмотрел на коллегу. Гоша махнул ему рукой, дескать, пошли и тут же указал на землю у воды и обувь. Напарник кивнул, понял, что не надо оставлять следов. Они, оглядываясь по сторонам, быстро двинулись вниз, не ступая на тропинку, по траве, догонять своих. На минутку Гоша остановился, проверил, живы ли лежащие викинги, те, кого первыми порвал тигр. Пульса не было у обоих. Олежка осмотрел место последней схватки. Трава на берегу, листья кустарника, всё было забрызгано кровью.

Глянув на убитого тигра, через чью тушу вовсю уже переливался весёлый, неумолкающий ручеёк, снайперы растворились в лесу.

К вечеру стрелки увидали Байкал. Здесь в него впадала речка, вдоль которой они шагали по склону сопки. Большой посёлок с полуразрушенными домами и улицами, заросшими берёзой, осиной и тополями, казался пустым. Однако заходить в него стрелки не стали.

— Почему-то всегда манит подойти, посмотреть, что там, в домах, — Рафа, прихрамывая, немного спустился и прислонился к высокой сосне. Достав бинокль, начал осматриваться.

Юсеф с Саней, перекусив холодным жареным мясом добытого ещё на Таглее лося, завернулись в спальники и легли спать. Ночью им предстояло караулить становище. Сабиров достал карту и начал сверяться с нею, определяя, где они сейчас находятся.

— Командир! — к нему подхромал Рафа. — Посмотри, что там! На берегу!

Там, где речка впадала в Байкал, на самом берегу, Сабиров увидел разбитый вертолёт.

— Это же наш, — шёпотом говорил Рафа. — Я «Лиду» издалека узнаю.

Командир группы знал от мадьяров, пришедших на ЗКП, что конвой попал в засаду, что были потери, поезда не смогли пройти, застряли в Слюдянке, но вид своей подбитой вертушки крайне расстроил его. Он привык к мощи эшелонов, всегда был уверен, что они сокрушат любого противника. Сейчас Сабирову стало даже душно, пришлось расстегнуть пуговицы от горла до груди и оттянуть горловину свитера. Воздуха не хватало. Вертолёт лежит брошенный, не стали вывозить, а экипаж? Пилоты? Что тут было? Как сбили вертушку? Надо бы осмотреть его, может быть, никто и не знает, что здесь лежит. Подумать надо.

Все стрелки посмотрели на переломанную боевую машину, бессильно лежавшую на песке. Перекусывали молча. Оставив на вечернем карауле Окуня и Рафу, снайперы и Сабиров легли отдыхать. Потихоньку стемнело, в сумерках с озера незаметно подкралась тучка, зацепилась серым брюхом за острые верхушки сосен и кедров на макушке сопки и принялась брызгать на них редкими мелкими капельками. Задремавшие стрелки накинули на лица капюшоны спальников, повернулись на бок и снова уснули.

Сабиров лежал на спине с закрытыми глазами. Он не стал закрываться от дождика. Холодные капли помогали ему успокоиться, остужая горевшую кожу. Командир заложил руки за голову и думал. Идти или не идти к вертолёту? Нет, не стоит. Ничего там не найдёшь, а риск засветиться есть. Может, где-то есть наблюдательный пост у чёрных. Поэтому, нет, оставим вертушку в покое. Судя по карте, они вышли к Выдрино. Сейчас путь лежит на запад, вдоль побережья. Хорошо бы по шоссе пройти, но опять же могут заметить. Сабиров вспомнил, что ему сказали снайперы, когда догнали группу. Викинги шли безбоязненно. Это значит, что в местных лесах они чувствуют себя в безопасности. Конечно, здесь обязательно должны бродить разведгруппы конвоя. Но сколько их? Одна, от силы две. Наткнуться на них нереально. А вот чёрных надо опасаться, так что на открытые места лучше не выходить. Решено, пойдём по обратным к озеру склонам сопок. Холодные капли намочили отворот свитера, по шерстяным нитям слабая сырость пробралась под клапан непромокаемого спальника. Заныла рана. Сабиров повернулся набок, прикрыл лицо капюшоном и задремал.

Шли они осторожно, не спеша и на третий день после выхода к Выдрино командир прикинул по карте, что Слюдянка совсем рядом. Пистолетчики, двигаясь бесшумно, скользя меж деревьями, подобные теням, вышли на вершину хребта. Вернулись они удивлённые и встревоженные.

— До Слюдянки километров восемь, — Юсеф шмыгнул носом. — Но. Около берега стоят корабли. С пушками.

— Какие корабли? — Сабиров вскинул голову. — Что такое?

— Да с пушками, говорю же, — стоящий рядом Саня кивнул, подтверждая. Юсеф продолжил: — Но флаги на них наши. Андреевские. И ещё. Над Слюдянкой воздушный шар висит. Непонятно.

Командир думал недолго.

— Пойдём в посёлок, — он поднялся. — Только внимательно и осторожно.

Настороже, медленно группа начала спускаться к Байкалу. Но далеко они не прошли. Гоша обнаружил установленные растяжки.

— Да здесь минные поля, — он повернулся к Сабирову. — Смотри, там завалы, а с ними рядом наверняка тоже заряды.

Стрелки, растянувшиеся на склоне, молчали. Окунь огорчённо вздохнул, глядя на такое близкое озеро, и от досады кинул сосновой шишкой в белку. Та притаилась у корня кедра и разглядывала людей. Вспугнутый зверёк метнулся в